Со всего мира потоки энергии устремляются к ветвям огромного дерева, выросшего из дыры в Тянь-Шаньских горах. Там висит сфера, в которой находится Эврика.
Девушка не перестаёт думать о дорогих людях, которых любит: Линке, Метер, Морисе и Рентоне – и хочет быть вместе с ними. «Но если из-за этого желания эта планета и всё живое на ней исчезнет, я перестану желать!» – говорит себе Эврика. Однако всё равно мечтает о том, чтобы хотя бы ещё раз увидеть их, особенно Рентона – и синяя звёздочка мигает сквозь оболочку тёмной сферы.

«Гекко-Го» и «Супер-Идзумо» остановились у корней этого дерева, на воде. Руки Юргенса забинтованы: «Детишки Дьюи», – объясняет капитан Холланду.
«Полковник сказал нам: «Живите и станьте началом зарождения нового мира!»» – кричали они. – «Несмотря на наше уродство, Полковник любил нас!»
Детей Агеха, переживших этническую чистку, подобрали в Варшавском лагере беженцев.
«Они родились с ненавистью к миру», – говорит Холланд, глядя на обломки «Гинга-Го». – «И этих детей, отвергнутых миром, спасает человек, который сам ненавидел этот мир».
Юргенс признаётся, что хочет их оставить: «Это меньшее, что я могу сделать для искупления своей вины – вины человека, причастного к созданию этого проклятого мира!»

Доктор Медведь и Миша закончили исследование ошейника Анемоны – как и у Эврики, он должен был активироваться после смерти Дьюи.
Полковник предполагал, что превышение Предела Жизни произойдёт не сразу, и когда паникующий Скаб-Коралл перестанет подчиняться законам физики, он сам прекратит катастрофу – потому что хочет жить.
Эврика или Анемона могут попытаться заменить Командный Кластер, поэтому внутри ошейников Полковник поместил программу самоуничтожения, которая сработает в Скаб-Коралле.
Но феномен так и не произошёл – благодаря Эврике. Она не хочет становиться заменой Командного Кластера. Синяя звёздочка в компак-драйве знак того, что девушка ещё жива.

Тальхо приходит утешить детей, между тем Холланд подходит к отчаявшемуся Рентону и командует: «Встать!»
Тот плачет и просит ударить его: «Я просто глупый надоедливый ребёнок, который ничего не может…»
Холланд отмахивается от этих слов и сообщает: «Мы улетаем – туда, где Эврика».

Главная цель – войти в контакт с Эврикой и заключить договор между человечеством и Скаб-Кораллом. Но поскольку сигнал слабеет, Рентон и дети должны взывать к Эврике, чтобы удерживать её в сознании.
Юноша повторяет старый девиз: «Не проси, сделай сам – и тогда ты победишь».
«Это не про меня», – замечает Холланд. – «Я просто вернул слова, которые Адрок Тёрстон передал Рентону Тёрстону».

Провожая вместе с экипажем «Супер-Идзумо» улетающий «Гекко-Го», Анемона вздыхает: «Эврике так повезло – у неё есть парень, который рискует ради неё жизнью!»
«У тебя есть такой же!» – напоминает Юргенс.
«У меня есть Доминик», – соглашается девушка. – «И он красивее, чем парень Эврики».

«Гекко-Го» приближается к сфере над Тянь-Шанем. Но впереди коралл-лейкоциты, и крейсер вступает в неравный бой.
Дети зовут маму, но сигнал всё тише. Тогда Рентон решает использовать амита-драйв. Сидя в кабине Нирвашь, он просит: «Я не хочу, чтобы всё так закончилось! Мне нужна Эврика!»
Нирвашь меняет свою форму – и, пробив корпус «Гекко-Го», вырывается наружу.
Вместо имени «Эврика» в компак-драйве появляется «Рентон» и загорается красная звёздочка.

Дети обращаются к Рентону: «Единственный, кто сможет спасти нашу маму – это наш папа!»
«Иди к ней, Рентон», – вторит Холланд. – «Верни женщину, которую любишь!»
И тот, преодолев коралл-лейкоциты, устремляется вперёд на преображенном типе-Зеро.
«Он не вернётся», – грустит Стонер, не успевший сделать снимок. «Рентон покинул гнездо Штата Гекко», – соглашается Кен-Го.

Рентон пробивается на Нирвашь сквозь тёмную сферу и встречает Эврику – у неё вновь человеческое тело и лицо, но крылья остались прежними.
«Если ты отказалась быть кораллианином, чтобы спасти мир, тогда я отказываюсь быть человеком», – говорит Рентон. – «Это планета, где я встретил тебя, важна для меня. И все, кто живут на ней, ценны для меня. Давай будем одним целым, Эврика. Я не оставлю тебя одну!» – и они целуют друг друга.

В компак-драйве появляются имена «Рентон» и «Эврика» в сердечке.
Дерево рассыпается, и Нирвашь заменяет место Эврики в Командном Кластере.
Из тёмной сферы, висящей над планетой, бьёт столб радужного света, направленный вверх, в луну.
«Ваши воспоминания были запечатлены в моей душе», – говорит Нирвашь, выпуская из себя Рентона и Эврику. – «Теперь мы можем, наконец, достичь просветления. Возвращайтесь на эту планету! Живите вместе и покажите путь для всех, неся с собой свет надежды. Но половина уйдёт с нами. Если вы вернётесь на планету и объединитесь, став одним целым, то мы однажды вернёмся к вам».

Наступает истинное Второе Лето Любви – всю планету охватывают разноцветные волны траппы.
Рентон и Эврика парят над Землёй – словно красная и синяя звёздочки.

«С этого момента вы в этом пространстве», – сообщает Штату Гекко Гонзи. – «А мы в другом – будем стремиться достичь взаимопонимания между людьми и кораллианами. Теперь у эволюции нет причин идти одним путём».
Он исчезает – оказывается, кораллиане всё это время наблюдали за ними...
«Рентон стал настоящим героем», – говорит Холланд. – «Даже больше, чем его отец».

Метер, Морис и Линк обедают в ресторанчике Белфореста вместе с Акселем Тёрстоном.
Старый механик смотрит на документ у себя в руках: «Рентон Тёрстон – отец, Эврика Тёрстон – мать, Морис Тёрстон – старший сын, Метер Тёрстон – старшая дочь, Линк Тёрстон – второй сын».
Прадедушка торопит детей, чтобы побыстрее доедали – иначе можно пропустить восход луны.
«Вся моя семья покинула этот город», – говорит Аксель. – «Но Рентон единственный, кто может вернуться».
На трамвае они доезжают до смотровой площадки и смотрят на луну, где написано: «Эврика + Рентон = любовь».
Дети загадывают желание на звезду: «Чтобы мама и Рентон побыстрее вернулись домой». К ним присоединяется и Аксель.
Высоко в небе сияет луна и широкий поток траппы, на которые, сидя на мотоцикле с коляской, любуются розоволосая девушка и юноша в армейской форме.

Две звёздочки, красная и синяя, пролетают над лесами, над горами, над рекой – и над всем миром…