История разрушенной Варшавы тесно связана с политикой Федерации.

Когда-то это был крупный город-штат, видимо, не бедный, хоть и провинциальный, но наверняка – более независимый, чем это могли вытерпеть в Столице. Может быть, здесь начали набирать популярность идеи водарековцев или же усилились сепаратистские настроения. Так или иначе, но из Варшавы решили сделать пример другим «гордецам и наглецам».

Всё это происходило в период после Лета Любви: однажды в небе загудели моторы бомбардировщиков, высадился десант, на улицах развернулись бои.
Город был разрушен не так сильно, как Цидадес дель-Сьело, и если последний пытались вообще стереть с лица земли, то Варшава частично уцелела, и её не подвергали дополнительным бомбардировкам.

В Варшаве родилась Анемона – здесь же рос (или какое-то время жил в детстве) Доминик. Кроме того, в этом городе был дом семьи капитана Юргенса.
После гибели родных Юргенс сохранил и место во флоте, и звание, что косвенно подтверждает идею «профилактического наказания». Неизвестно, какие именно действия местного правительства повлекли за собой конфликт с федералами, но многие горожане вполне могли сохранять лояльность.

Однако жертв было очень много – родных потерял Доминик, Анемона и другие.
В окрестностях города разбили лагеря для беженцев, но правильнее было бы назвать их концентрационными лагерями. Оттуда девочек-сирот с синдромом отчаяния забирали в Фонд Новака.

Долгое время эти земли контролировали крайне слабо, разумеется, и речи не было ни о каких «правах человека». Каждый выживал, как мог, никто не собирался защищать слабых или помогать больным и раненым. Именно в таких условиях росли дети Агеха – будущие помощники Дьюи.